МАСЛОВКА - художники, картины, биографии, фотографии. Живопись, рисунок, скульптура. 20-й век : ГРЕКОВ М. Б. GREKOV Mitrofan

1882-1934

Митрофан Борисович Греков- выдающийся художник-баталист, основоположник советской батальной живописи.
М.Б. Греков Родился в 1882 г. на Дону. Учебу он начал в Одесской художественной школе (1898-1903) у К. К. Костанди и продолжал в Академии художеств (АХ) (1903-1911) у И. Е. Репина, но главным образом у знаменитого баталиста Ф. А. Рубо. Митрофан Борисович Греков Под стеклянным потолком академической мастерской писал с натуры лошадей и целые постановочные сцены. Вместе с учителем реставрировал в Севастополе написанную Рубо громадную панораму, посвященную Крымской войне.

     В панорамной живописи принято было добиваться иллюзорности, чтобы изображенное на холсте красками незаметно для зрителя переходило в объемные муляжи ближнего "предметного" плана. Вот такой, до предела "натуральной" живописи и учил Рубо.
     Собственную художественную тему Греков обрел в годы гражданской войны, став ее летописцем и хроникером. Этой теме он и был верен до конца жизни. Небольшие, сдержанные по колориту картины запечатлели будни войны, кавалерийские атаки и стычки в пыльной степи, скачущих и убитых лошадей, обнаженные сабли всадников ("В отряд к Буденному", 1923; "Тачанка", 1925; "Трубачи Первой Конной армии", 1934; "Отряд Буденного отбивает атаку противника", 1934, и др.).
     Вслед за изображением отдельных эпизодов художник создал большую диораму "Взятие Ростова" (1929-1930) и начал, по стопам учителя, разрабатывать панораму "Перекоп". Осуществить этот замысел он не успел. За время жизни М.Б. Грековым написано более 300 картин.
     Умер М.Б. Греков в 1934 г.
     Имя М.Б. Грекова было присвоено Студии военных художников, образованной в 1935 году в Москве.

Краткая биография из каталога худ. выставки «15 лет РККА». Москва 1933 г.

Греков Митрофан Борисович (1882) обучаться живописи начал в Одесском художественном училище.
В 1903 г. переехал в Ленинград. Поступил в Академию художеств, которую окончил в 1911 г. по мастерской батальной живописи проф. Рубо.
Участник империалистической войны. Служил в Кр. армии. Состоял в АХР и ССХ.
Картины Грекова имеются во многих музеях.
Участник выставок к пятилетию и десятилетию РККА.

(Картины: «Защита красного Царицына», «Конно-армейская тачанка». Масло.)

Хутор Шарпаевка. 1912.

Луга. 1911.

Конь Русак. 1902.

Тревога. 1914-1916.

Волы в степи. 1914.

На позиции. 1916.

Композиция из альбома (рисунок).

На пост. 1914-1916.

Походная кухня. Этюд. 1918.

Пушки на снегу в лунную ночь. 1922.

В отряд к Буденому. 1923.

Выезд казачьей батареи на позиции.

Знаменщик и трубач. 1934.

1-я Конная.

Товарищи Сталин, Ворошилов и Щаденко в окопах под Царицыном.

Тачанка.

Доктор М.П. Степанов. 1923.

Буденный и Ворошилов у костра.

Ночная разведка. 1924.

Вид из окна мастерской.

Оседланный гнедой (этюд).

Головы белых лошадей (этюд).

На пути к Царицыну. 1934.

Натурщик с оседланной лошадью (этюд).

Кавалерист Куксов.

Работница Шумская (этюд).

Натурщик (В.Астахов) (этюд).

Тачанка. 1933.

Лошадь Кукс.

Солнечный день (этюд).

Эпизод с Ворошиловым.

Чертов мост. 1931.

А. Чернышев. М.Б. Греков в Первой Конной армии. 1958.

А.Семенов. М.Б. Греков с группой студентов в мастерской Ф.Рубо. 1979.

ФОТОГРАФИИ

В академической мастерской. Сл.напр.: Б.В. Щербаков, Ф.Г. Кричевский, М.Л. Панин, [?], М.Б. Греков,
И.Г. Мясоедов.

А.Л. Грекова и М.Б. Греков. 1916.

М.Б. Греков в кругу родных.

М.Б. Греков на выставке "XV лет РККА". 1933. Сл.напр.: С.М. Спирин, И.Г. Дроздоа, М.Б. Греков, И.Ф. Колесников,
Г.Н. Горелов, В.А. Зверев, В.Н. Яковлев, Е.М. Чепцов, М.И. Авилов, В.А. Кузнецов, И.А. Владимиров,
Н.И. Дормидонтов, С.А. Павлов.

М.Б. Греков за работой над картиной "Оседланные". 1931.

М.Б. Греков.

М.Б. Греков среди московских художников -
членов АХРР.

М.Б. Греков у картины "Бой за Ростов у станицы
Генеральский Мост".

П.М.Шухмин и М.Б. Греков на этюдах под Царицыном. 1930-1931.

М.Б. Греков. 1933-1934.

М.Б. Греков с художниками. 1933-1934. Сл. Напр.: П.М. Шухмин, Г.К. Савицкий,
В.К. Трофимов (нач. музея ЦДКА), М.Б. Греков, В.Н. Яковлев.

М.Б. Греков в саду.

М.Б. Греков с учеником.

Греков, Авилов, Шухмин за коллективным эскизом.

М.Б. Греков. 1933-1934.

АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

   Родился я в 1882 году в хуторе Шарпаевка, Яновской волости, на Дону. Детство я провел в трудовой семье земледельцев. Мои детские впечатления были: сельский быт, степи, лошади, волы.
     До 17 лет я не видел ни одной картины, кроме репродукций в журнале «Нива», но рисовал с детского возраста, конечно, от себя, потому что о рисовании с натуры я не имел представления. В семье у нас, кроме меня, никто этим не увлекался. Единственный мой руководитель, который может быть определил мой жанр, — мой дядя, крестьянин, брат моей матери. Он часто мне вырезал из дерева коней и быков чрезвычайно примитивно, даже без ног. Я помню, сознавал, что они мало походят на коней и быков, вспоминаю, что меня несколько смущала застывшая их форма.
     В школьный период я встречался с другими любителями рисования, но их всегда было мало. В окружном училище (типа двухклассного), в станице Каменской я встретил двух, с которыми подружился. Один из них, некто Туроверов, был значительно старше меня, но его рисунки от себя казались мне наивными, мое умение рисовать от себя во мне ценили. С годами у меня развилась большая страсть к рисованию, что стало моим отдыхом. Я заводил тетрадки-альбомы и нарочно, чтобы было что рисовать, сочинял всякие путешествия и приключения и их иллюстрировал.
     17 лет я поехал в Одессу в Художественное училище; меня приняли во второй орнаментный класс. Здесь я впервые начал рисовать с натуры. Натурой были гипсовые орнаменты, казавшиеся мне очень скучиыми. Но сознавая, что иначе я не научусь писать таких картин, какие я видел в Одессе, и таких портретов и этюдов, какие рисовали старшие ученики школы, я со старанием принялся за это скучное дело. Пробовал иногда для себя нарисовать гипсовую фигуру, но видел, что у меня хуже выходит, чем у старших товарищей, и тогда я с новым усердием принимался за орнамент. Впоследствии у меня развилась любовь к рисованию с натуры. В школе эскизы были необязательны. Но преподаватели рекомендовали их делать и давать на просмотр. С эскизами у меня пошло лучше, — мне дали стипендию имени художника Судаковского. Потом у меня выправился рисунок с натуры, и я стал получать хорошие разряды, но живопись тела отставала, этюды же пейзажа и животных, меня выручали.
     В 1903 году мне дали рекомендацию в Академию художеств, что означало поступление без экзамена.
     Близкими мне товарищами в школе были Д. Бурлюк, И. Бродский, Д. Ласевский, Л. Орланд. Все они, кроме Бурлюка, были вместе со мной в Академии. В этот момент я любил из художников больше других Левитана, но также оставался мне дорогим Каразин, которого я знал по иллюстрациям с детства. Сейчас я к Левитану остываю, но Каразин близок моей душе и сейчас. Вообще в период окончания школы и первые годы пребывания в Академии я находился под большим влиянием художников из «Мира Искусства», а к концу Академии первое место у меня заняли Репин и Врубель.
     В Академии, окончив классы, я поступил в мастерскую профессора-руководителя И. Е. Репина. В то время он жил в Куоккало, два раза в неделю приезжал в мастерскую. До начала занятий в мастерской в течение полутора или двух часов он вел, как называли мы тогда, «беседы» с учениками. На беседах затрагивались самые разнообразные темы об искусстве, обсуждались выставки, картины, художники. Илья Ефимович увлекался беседой, высказывался не только он, но и ученики. Разговоры были очень широки и отвлеченны и имели они смысл воспитательный, но не школьный. Теперь, когда я воспоминаю эти беседы и все преподавание и руководство в Академии, я нахожу, что настоящей школы там не было, что профессора нам давали не больше, чем дает нам обозрение их картин. Это не то,- школа должна быть другой, да и сам Йлъя Ефимович говорил, что «в Академии стены учат». Так оно и было! Нас учили стены.
     Через полтора года моего пребывания у Ильи Ефимовича, он уходит совсем из Академии. Временно его мастерской руководит старик П. П. Чистяков, потом Савинский. Я решаю перейти к Рубо Францу Алексеевичу. Меня волновали его большие холсты, мастерство, движение, просторы, действие в его картинах. Особенно на меня произвела большое впечатление его панорама «Покорение Кавказа». Я хотел изучить у Рубо приемы овладения большими холстами.
     В Академии я получил академическую стипендию. С 1907 года, будучи учеником, я начал участвовать на выставках. В Академии у меня также рисунок и эскиз шли впереди, за них я получал первые разряды, что давалось очень редко. Ежегодно в Академии был конкурс эскизов всех учащихся. На этих конкурсах я получал все премии и награды в течение своего пребывания в Академии; все премированные и нолучнвшие награды эскизы за много лет хранятся и до настоящего времени. В мастерской Франца Алексеевича Рубо я начал знакомиться с баталией и с панорамным искусством вместе с Авиловым и Добрыниным. Мы работали в качестве помощников Рубо по реставрации нанорамы «Покорение Кавказа», когда был заменен большой кусок в несколько десятков метров холста новым.
     На весенней выставке я получил две премии имени худ. Куинджи, одну, будучи учеником, за картину «Степная речка весной», другую, по окончании Академии, за эпизод с натуры «Мастерская». На конкурс я вышел в невполне благоприятной обстановке. Вскоре Рубо уехал за Границу в Мюнхен писать панораму «Бородино». Мне пришлось писать первую большую картину без руководства, без помощи, а в этот момеит, после подготовки работы с натуры, ученик может многому научиться от опытного мастера, как овладеть холстом, какие могут быть этапы в процессе выполнения картины и др. В этой области опыт и преемствеиность у старых мастеров были колоссальные. Потом проходят годы и годы уходят на опыты и изыскания. Сколько ошибочных установок, неоправданных практикой, приходится переживать. В живописи технология сложнее чем в музыке, да и в музыке одного чувства недостаточно.
     Против Рубо в Академии действовала часть профессоров, с целью удаления его из Академии, как не русского подданного, агитировали за Самокиша. Таким образом, я вышел на конкурс без профессора. На совете Рубо не было. Мне дали эвание, но имея все премирования в период пребывания в Академии, я все же заграничной командировкн не получил. Первый год по окончании мне приносит ряд успехов. Я получаю премию на весенней выставке. Советом Академии с выставки назначается на международную выставку в Мюнхен моя картина «На Выборгской стороне». Небольшая вещь также с выставки приобретается для Лондонского городского музея.
     Однако, вскоре военная служба отняла у меня возможность заниматься живописью. После академической грамоты самостоятельная работа, совершенствование в жизни, на натуре, — все прекратилось на много лет.
     С 1912 по 1913 год я отбываю воинскую повинность, а в 1914 году по первой мобилизации был призван нижним чином в действующую армию на германский фронт.
     В годы гражданской войны я оставался у себя на родине, где разразились самые жестокие бои. Мне пришлось непосредственно наблюдать походы, движение войск. Бой меня захватывает грандиозностью движения, хочется писать по живым, свежим впечатлениям.
     В ноябре 1920 г. добровольно вступил в Красную армию на кавалерийские Пензенские курсы и зачислен на должность руководителя кружка.
     В 1920 году я встречаю вождей Первой конной армии, К. Е. Ворошилова и С. М. Буденного. Подаю записку с предложением оказать мне содействие в моем намерении писать на темы гражданской войны. Я присутствую на совещании о моем предложении. Помню дословно такой разговор: один из командиров говорит, что у нас армия без штанов, а мы будем картины писать, на это Климентий Ефимович ответил командиру: «Ты рассуждаешь неправильно, у нас должны быть и армия и искусство», и сам обещает привести мне краскн из Москвы.
     Я начинаю писать, средств мало, краски плохи, на натуру нет денег, но мотивы тем так захватывающи, что пишу как умею, а с 1927 года условия понемногу улучшаются: можно иметь натуру, можно писать этюды. Я даже начинаю думать о написании диарамы, о давнейшей своей мечте, еще с академических времен.
     Помню, когда в Петербурге была поставлена на Марсовом поле панорама Рубо «Оборона Севастополя», Павел Петрович Чистяков пришел в академическую мастерскую к Рубо в присутствии нас, учеников, Добрынина, Авилова и др., поздравил Ф. А. с успехом, одобрил его мастерство, восхищался панорамой и говорил, что это искусство большое, сильное и красивое; что это искусство будущего.
     В 1929 году, к годовщине Первой конной армии, н написал, наконец, первую свою и первую советскую диараму в ЦДКА на тему «Захват Ростова». Художники и широкая общественность одобрили диараму, а Первая конная армия наградила меня именными золотыми часами.

М. Греков.

Опубликовано: 2004-12-07 (59346 Прочтено)

[ Назад ]

ГРЕКОВ М. Б. _____________ GREKOV Mitrofan